Как Владислав Гомулка сумел избежать участи «врагов народа» (или почему математике нужно учить всех)
Две сходных истории случились в середине ХХ века. Сначала в предвоенные годы в СССР – эпоха безосновательных массовых репрессий. То, что принято связывать с 1937, хотя фактически растянулось с конца 1934 до 1941 и даже до 1952 года.
Чисто формально толчком к развязыванию массовых репрессий послужило убийство С.М.Кирова 1 декабря 1934г. Расследовавший его НКВД получил практически неограниченные полномочия. Достаточно было лишь объявить «врагом народа» любого человека и никакие доказательства его вины уже не требовались: зачем церемониться с врагом, быстрее к стенке и дело с концом. На начальном этапе работники НКВД старались еще проявлять осторожность и осмотрительность, избегая излишней инициативы. Однако, войдя во вкус, многие из них увидели прекрасную возможность расправиться с личными недругами, а также с обладателями движимого и недвижимого имущества, которое затем, как правило, переходило тем, кто непосредственно вел дела ни в чем не повинных жертв.
Точное число репрессированных теперь едва ли уже можно восстановить, но речь идет о десятках миллионов советских граждан и нескольких миллионах иностранцев. На заключительном этапе каток репрессий не пощадил даже своих организаторов: в 1937-38г. были расстреляны наркомы внутренних дел Ежов и Ягода, а в 1953г. – Берия.
Сходная ситуация сложилась в 1951г. и в оккупированной советскими войсками Польше. Планируя изменить систему распределения власти в этой стране, просоветские органы внутренних дел рискнули арестовать даже руководителя Польской объединенной рабочей партии Владислава Гомулку. Однако механизм, не допускавший в СССР никаких сбоев, здесь неожиданно не сработал. Общественное мнение Польши не приняло арест Гомулки как данность, требуя гласного суда над ним. Но в распоряжении обвинителей для подобного суда не было даже малейших аргументов. В итоге спустя несколько месяцев Гомулку пришлось освободить, после чего он вновь на долгие годы возглавил партию, а затем и государство.
Сравнение СССР 1930-ых годов с Польшей 1950-ых позволяет выделить ключевое различие, вследствие которого эти две истории с общим началом пришли к диаметрально противоположным финалам. Причина качественно различных общественных настроений коренится в потребности в доказательствах, сформированной у подавляющей массы поляков их школьным курсом математики (геометрии), но практически отсутствовавшей у советских граждан.
Резюме у этой истории очень грустное. Уроков 1937 года наша страна не усвоила и, тем более, не преодолела. Не допустить повторения подобного можно единственным способом: не просто вернуть в школу курс геометрии середины минувшего века, но и максимально поднять статус этой дисциплины.
И уже совсем сиюминутное: приговор по делу Ходорковского… Ассоциации более чем напрашиваются.
